Все чаще встречаются утверждения о том, что если муж в семье работает, а жена нет, то она должна к его приходу навести уют дома и приготовить поесть. Мол, это как раз то, что называется партнерством, а не патриархатом. В колонке для «Зеркала» гендерная исследовательница Ирина Сидорская рассуждает, чем опасно распространение таких утверждений.
Ирина Сидорская
Доктор филологических наук, экспертка в области медиа и коммуникаций, гендерная исследовательница
С 1998 года преподавала на факультете журналистики БГУ, в 2010—2020 годах там же возглавляла кафедру технологий коммуникации и связей с общественностью. Вела телеграм-канал Gender_gap. После протестов в Беларуси уволилась и уехала из страны.
Подобные заявления сегодня — в эпоху консервативного поворота — можно встретить все чаще. Они апеллируют к якобы справедливому обмену: один приносит деньги, другая обеспечивает уют. Но стоит присмотреться внимательнее — и становится ясно, что перед нами вовсе не партнерство, а патриархальная зависимость, замаскированная под равенство.
Что же такое настоящее партнерство?
В широком смысле партнерство — это отношения, где стороны признают друг друга равными, договариваются о распределении обязанностей и готовы эти договоренности менять. Оно держится как минимум на трех опорах:
-
Добровольность. Партнерство основано на свободном и осознанном выборе. Роли партнеров можно обсуждать и менять, при этом отсутствуют давление, шантаж, манипуляции.
-
Равноправие. В партнерстве никто не занимает главенствующую позицию. Силы и ресурсы могут быть разными, но статус и уважение — равными. Каждая сторона имеет право голоса, право на отказ и право на инициативу.
-
Взаимная выгода. В партнерстве обе стороны что-то приобретают: поддержку, заботу, ресурсы, чувство принадлежности… При этом каждая сторона не только «получает», но и «дает». Баланс между «полученным» и «отданным» прозрачный и обеими сторонами оценивается как справедливый.
Давайте разберемся на примерах. Многие женщины сталкиваются с ситуацией «двойной нагрузки»: они работают наравне с мужчинами, а после берут на себя «вторую смену» — готовку, уборку, заботу о детях. Формально — «равноправие»: вы же хотели работать. По факту — эксплуатация.
Но может быть по-другому. В семьях, где партнеры договариваются между собой, возможны разные модели: один берет на себя быт, пока другой заканчивает учебу или запускает проект, потом роли меняются. Здесь нет «должна» или «обязан», есть выбор и уважение. Именно это называется партнерством.
К слову, подмена партнерства зависимостью встречается не только в семье. Россия и Беларусь именуют себя «союзным государством». Формально — партнерство, предполагающее равные права и согласование интересов. На деле отношения построены по принципу старшего и младшего: Москва принимает ключевые решения, а Минск вынужден их поддерживать — будь то внешняя политика, экономические соглашения или военные учения.
Такой союз воспроизводит логику зависимости: одна сторона сохраняет контроль над ресурсами, инициативой и правилами взаимодействия, а другая получает лишь ограниченную свободу и вынуждена этим правилам соответствовать. Это называется партнерством только на бумаге, а по сути является закрепленной иерархией.
Подобные примеры показывают универсальность механизма: зависимость называют партнерством, чтобы скрыть неравенство.
Почему «мужчина зарабатывает, женщина занимается домом» — не равноправие?
В этой схеме изначально заложена асимметрия. Во-первых, женщина оказывается экономически зависимой: ее труд в быту не оплачивается, не признается равноценным и не дает ей финансовой автономии. Экономическая зависимость влечет за собой психологическую, что способствует повышению вероятности домашнего насилия.
Национальный институт юстиции США еще в 2009 году отмечал, что финансовое напряжение может удерживать женщин в отношениях, где царит насилие. А если пара испытывает финансовые трудности, то женщины сталкиваются с повторными случаями насилия более чем в два раза чаще, чем в ситуациях, когда финансовых проблем нет. Анализ Института исследований политики женщин (IWPR), опубликованный в 2016 году, показывает: 94% переживших домашнее насилие женщин подвергались экономическому контролю — от запрещения работать до лишения доступа к деньгам.
Во-вторых, роль «красивой женщины дома» часто романтизируют: покой, уют, нет нужды работать. Но за этой картинкой скрывается условие, о котором предпочитают молчать: красота и молодость становятся главным и практически единственным «капиталом» женщины. Этот ресурс требует постоянных усилий для поддержания и все равно неизбежно убывает. В долгосрочной перспективе такая модель обесценивает женщину: когда внешний облик неизбежно меняется, у нее не остается других опор — образования, профессии, собственных средств. То, что выглядело как идеал, превращается в зависимость и уязвимость.
В-третьих, роли фиксированы и не подлежат пересмотру. Традиционная модель разделения труда в семье преподносится не просто как правильная, а как единственно допустимая — и это в XXI веке! Женщина в ней получает роль «по умолчанию», без права обсуждать или менять правила. Жесткая фиксация обязанностей подменяет идею партнерства: там, где нет гибкости и выбора, возникает лишь иерархия и механическое воспроизведение старого гендерного сценария.
В-четвертых, одна сторона выигрывает за счет другой. Мужчина получает заработок — а также опыт, связи, рост квалификации, карьерное продвижение, соцпакет, репутацию, перспективы, статус кормильца, пенсионный стаж — и еще полный домашний сервис. Женщина же — только обязанность соответствовать предписанной роли. Иными словами, у мужчины накапливается капитал — финансовый, социальный, профессиональный, — который работает на его будущее, а у женщины — лишь усталость и зависимость. Такой обмен выгоден только одной стороне.
Подобное устройство можно назвать традицией, иерархией, обязанностью — но никак не партнерством.
А что мужчины?
На первый взгляд кажется, что от такой модели страдают только женщины. Но это не так. Мужчины в псевдопартнерстве тоже оказываются в ловушке. Они испытывают:
-
Финансовое давление. Роль единственного кормильца превращается в источник хронического стресса. Обеспечение семье желаемого уровня финансового благополучия требует от большинства мужчин сверхусилий и сверхнапряжения. Потеря же работы или болезнь кормильца становятся катастрофой для всей семьи.
-
Эмоциональные и психологические проблемы. От мужчин ожидают силы и стойкости, но не обычных человеческих проявлений — уязвимости, страха, слабости. В культуре, где «настоящий мужчина не плачет», любые переживания остаются внутри, что ведет к замкнутости, эмоциональному выгоранию и повышенному риску депрессий. К этому добавляется хронический стресс и переутомление. Исследование сотрудников университета Южной Флориды (США) за 2022 год показало, что в странах, где сильно придерживаются культа мужественности, мужчины живут на шесть лет меньше, чем в странах, где стремление к нему меньше всего. Это фактически плата за необходимость постоянно быть «настоящим мужчиной».
-
Ограниченное отцовство. Когда дом и забота о детях автоматически закреплены за женщиной, мужчины оказываются отодвинутыми на периферию семейной жизни. Их роль сводится к роли кормильца, а не полноценного участника в воспитании. В итоге они лишаются возможности выстраивать глубокую эмоциональную связь с детьми, разделять каждодневные радости и заботы и на собственном опыте переживать отцовство. Это не только обедняет жизнь мужчин, но и лишает детей важного ресурса — близкого, вовлеченного отца.
-
Живут без выбора. «Настоящий мужчина должен зарабатывать больше всех» — и точка. Хочешь заниматься любимым, но менее прибыльным делом, меньше работать, больше времени проводить дома, творить? Это выходит за рамки дозволенного сценария.
Иными словами, патриархат не делает счастливыми ни женщин, ни мужчин: одним он навязывает зависимость, другим — обязанность всегда соответствовать имиджу сильного и успешного. Слово «партнерство» здесь используется как маска: оно должно спрятать иерархию и придать модели привлекательный вид.
Настоящее партнерство — это открытый сценарий
Партнерство — это совместная история, которую можно написать по собственному сценарию — а если не нравится, то переписать. Патриархат — это сценарий, написанный кем-то заранее, где у женщины и у мужчины по одной-единственной роли. И если называть это партнерством, по сути ничего не изменится: зависимость не становится равенством только потому, что ее переименовали.
Между тем равноправное партнерство — это не только про ценности, но и про качество жизни. Там, где больше равенства, меньше насилия и выше удовлетворенность отношениями.
В псевдопартнерстве женщины теряют свободу и автономию, мужчины — выбор и эмоции. Такой союз держится на обязанностях, а не на доверии. Настоящее партнерство начинается там, где выигрывают оба и оба могут быть собой.
Мнение авторки может не совпадать с позицией редакции.
